Рассмотрим теперь наказание покушений. Мужчина входит в банк, намереваясь ограбить его, но охранник замечает и задерживает преступника до того, как тот успел причинить какой-либо ущерб. Тот факт, что он столь близко подошел к совершению ограбления, говорит о том, что этот человек вполне может попытаться снова, если ему не помешать. Поэтому, заключая его в тюрьму, мы можем, по-видимому, предотвратить ряд ограблений.

Кроме того, введение наказания за попытку ограбления повышает ожидаемые издержки ограбления банка для грабителя, при этом наказание за само ограбление не становится более строгим (что должно создавать проблемы, обсужденные ранее). Он не может быть уверенным в том, что его попытка будет успешной. Если она будет неудачной, он не только утратит выгоды от удачного ограбления, но и понесет дополнительные издержки (наказания).
Таким образом, наказание попыток преступлений подобно содержанию полицейских сил: оно повышает ожидаемые издержки наказания за совершенное преступление, не увеличивая строгости наказания за это преступление.

Но попытка не может наказываться столь же строго, сколь и совершенное преступление. И вот два экономических довода в пользу этого: 1) дать преступнику стимул передумать в последний момент (форма предельного сдерживания) и 2) минимизировать издержки ошибки, поскольку в данном случае выше вероятность невиновности ответчика, чем в случае совершенного преступления. (Почему тот факт, что попытка преступления привела к меньшему ущербу, чем совершенное преступление» не является достаточным экономическим доводом в пользу более мягкого наказания попытки преступления?)

Что если ответчик просто сказал своему другу (который оказался информатором полиции): «Я собираюсь ограбить этот банк» и не предпринял никаких шагов к достижению этой цели? Это не должно рассматриваться как попытка преступления. Вероятность того, что он действительно ограбил бы банк, в этом случае намного меньше, чем в случае, когда он пойман на грани совершения этого преступления. Таким образом, социальные выгоды от заключения его в тюрьму намного меньше, а ожидаемые издержки ошибки намного выше.

Иногда попытки заканчиваются неудачей не потому, что их кто-либо прерывает, а потому, что пытающийся совершает ошибку. Возможно, он выстрелил в то, что принял за человека, спящего в кровати, но это была подушка. Или он сделал куклу вуду, изображающую своего врага, и проколол ее несколько раз в ошибочной уверенности, что это убьет настоящего врага. Для экономиста вопрос заключается в том, является ли природа ошибки такой, чтобы сделать успех попытки маловероятным.

Если является, то преступление не будет предотвращено заключением потенциального преступника в тюрьму, а значит, не будет и социальной выгоды, но будут лишь значительные издержки. Тем не менее даже в случае с куклой вуду, если мы предполагаем, что пытавшийся будет научен опытом и перейдет к более эффективному методу в следующий раз, тот факт, что первая попытка не могла закончиться успешно, не должен быть основанием для того, чтобы оставить потенциального преступника безнаказанным.