Предположим что D предлагает для продажи рубашку за 5 долл., а его конкурент Е предлагает за б долл. рубашку, которая, по его утверждению (причем истинному), прослужит в три раза дольше рубашки D и потому обладает большей ценностью. Различие между рубашками при. беглом осмотре или примерке трудно заметить. Е может иметь желание гарантировать больший срок службы его рубашки, но, если его обязательства не имеют юридической силы, покупатели могут усомниться в честности его утверждений и купить рубашку у D — снова неоптимальный результат.

Правда, система добровольного обмена не разрушится полностью в отсутствие контрактного права. Существуют контракты в обществах, которые не имеют механизма их формального принуждения к исполнению, и контракты между государствами, которые не признают каких-либо правовых ограничений своего суверенитета. Если о ком-либо известно, что он не выполнил своих обязательств по сделке, то ему будет трудно найти кого-либо, кто хотел бы иметь с ним дело в будущем, — слишком дорогая плата за использование уязвимости другой стороны контактных отношений, уязвимости, которая проистекает из последовательного характера действий.

Для того чтобы предпринимаемые сторонами обмены оказались в режиме юридической защищенности, можно выдвинуть даже более явное определение либо путем требования представления контракта в письменной форме, либо введением ссылки на обычаи деловых отношений. Стороны контрактных отношений должны особенно сильно стремиться минимизировать разночтения, которые могут привести к издержкам, связанным с потерей доверия. Ведь тому, кто эти издержки породил, будет труднее найти партнеров, которые участвовали бы в сделках с ним в будущем, чем в случае, когда контрактные права имеют юридическую силу.

Полностью добровольная система не может быть эффективной. Помимо того что методы самозащиты требуют издержек, связанных с содержанием кредитных бюро и управлением залогами (особенно в мире, где к возврату залога нельзя принудить посредством закона), они еще могут и не всегда срабатывать. Хотя некто, собирающийся разорвать контракт, должен принять в расчет издержки, связанные с уменьшением готовности других людей заключать с ним контракты в будущем, выгоды от разрыва отношений могут превышать эти издержки.

Возможно, он очень стар или (что связано предыдущим тезисом) конкретный контракт может снизить ценность всех будущих контрактов, или же человек может не зависеть от контрактов, но быть в состоянии действовать вполне успешно в будущем за счет покупок товаров за наличные.

Предположим, А нанимает В для написания своего портрета, кото— рый должен удовлетворять его вкусу». В пишет портрет, который вызывает восхищение у знатоков живописи, но недостаточно большое, чтобы В сам купил его по контрактной цене. А отказывается от портрета и отказывается указать причину своего отказа. Если отказ сделан нечестно, будет считаться, что А нарушил контракт. Добросовестное исполнение — что означает в данном контексте отсутствие попыток извлечь выгоду из уязвимости, возникающей вследствие последовательного характера контрактного взаимодействия, — является подразумеваемым элементом любого контракта.

Никто не должен добровольно отдавать себя на милость другой стороне, поэтому резонно предположить, что, если бы стороны думали о возможности вероломства, они бы оговорили ее в явном виде.