Любопытно, что в учебниках, как правило, отдают предпочтение абстрактной концепции изолированного "потребителя", которая является вызовом реальности, и в то же время, когда речь заходит о спросе "домашнего хозяйства", бросают вызов индивидуализму. Однако в случае фирмы делается противоположный выбор, причем не приводится никаких или почти никаких аргументов в защиту такого выбора4. Экономисты откровенно насмехаются над аргументацией, в которой фигурируют "общественные интересы". Они знают (или воображают, что знают), что "общество" — это не тот объект, у которого есть интересы, за исключением разве что заинтересованности в эффективных по Парето результатах.

Точно так же они быстро изобличают студентов в очевидной, с их точки зрения, ошибке, когда те, на интуитивном уровне признавая существование "интересов отрасли", никак не могут взять в толк, почему конкурирующие фирмы запрограммированы на взаимно невыгодное поведение, устремляя цену к величине предельных издержек. От этой приверженности методологическому индивидуализму и соответственно изучению равновесных состояний при отсутствии кооперации не остается и следа, когда речь заходит о функционировании фирмы как таковой. Здесь по традиции предполагается, хотя и неявно, что кооперативные отношения между носителями различных экономических интересов легко достигаются путем добровольного обмена.

Эта аберрация служит прекрасным примером того, как адаптивный или эволюционный процесс может привести к результату, который остается абсолютно загадочным до тех пор, пока не будет исследовано, каким путем к нему пришли. В классической экономической науке в теории фирмы, как и во всех других областях, верховодил индивидуализм. Преобладал отражавший историческую обстановку взгляд на фирму как на малое предприятие, организованное как единоличное владение или, по крайней мере, имеющее такую организационную форму, при которой трактовка понятия "фирма" в индивидуалистическом духе столь же естественна, как "домашнее хозяйство". Различные экономические роли, которые может совмещать в себе "предприниматель", раскрывались с такой же тщательностью, как и ситуации, когда эти роли распределены между многими индивидами.

Что же касается "разделения прав собственности и контроля", то, по-видимому, жизнеспособность такого устройства дел воспринималась настолько скептически, что подробное его обсуждение считалось излишним. Вот, например, что писал Джон Стюарт Милль:

"Однако общеизвестно, что управление, осуществляемое наемными служащими, которые не имеют иной заинтересованности в результате своей работы, кроме заботы о сохранении своего жалованья, малоэффективно без наблюдающего глаза и сдерживающей хозяйской руки того человека, который главным образом заинтересован в успешности предприятия, и благоразумие почти всегда рекомендует давать наемному управляющему, не подчиненному такого рода контролю, вознаграждение, величина которого частично зависела бы от прибылей, что фактически сводит данный случай к случаю компаньона, не принимающего активного участия в делах" (Mill J.S., [1848] 1899, р. 390).