Исторический экскурс. Офшоры.

Начало истории офшорных юрисдикции во многом обусловливается подходом к определению данного термина. Если учитывать только главное свойство офшоров - минимизацию налогообложения, то можно отметить, что низконалоговые и безналоговые юрисдикции стали появляться более 100 лет назад, хотя отдельные прецеденты были и раньше.
Например, в XV в. Фландрия была процветающим международным коммерческим центром с небольшим количеством ограничений или налогов на местные или иностранные товары. В результате, английские купцы предпочитали продавать свою шерсть во Фландрии, а не в Англии, где они должны были бы платить высокие налоги и пошлины.

Одним из самых известных исторических примеров применения льгот по налогообложению более позднего времени может послужить прецедент штатов Нью-Джерси и Делавэр. В конце XIX столетия один юрист из Нью-Йорка убедил главу штата Нью-Джерси Аббета учредить на своей территории либеральный режим ведения бизнеса, включая низкое нало1Хх>6ложение1 для компаний, которые осуществляли бы свою деятельность в пределах штата. За возможность инкорпорации в Нью-Джерси американский бизнес должен был платить небольшой франшизный налог. Данная схема имела большой успех.

Примеру Нью-Джерси в 1898 г. последовал и штат Делавэр. В результате, к 1902 г. в Делавэре было зарегистрировано 1407 корпораций, а к 1919 — уже 4776. В периоде 1916 по 1926 г. регистрационныс сборы и головой франшизный налог составляли более 40% доходной базы Делавэр1.
В последнюю четверть XIX в. актуальность приобрел вопрос налогообложения британских компаний, чья деловая активность концентрировалась за пределами империи. Правительство перепоручило решение данной проблемы своим судам. В 1876 г. по делу компаний Cesena Sulphur Co., Ltd. и Calcutta Jute Mills было вынесено следующее решение: несмотря на то, что деятельность этих британских компаний осуществлялась за рубежом, обе компании обязаны платить британские налог» по причине нахождения их руководящих органов и оперативного управления бизнесом на территории Англии. Иначе говоря, суды Британии установили следующий принцип: зарегистрированные в пределах британской юрисдикции компании обязаны платить британские налоги.

В то же время под это правило не подпали компании, деятельность которых и управление ими осуществляется вне Британии. В 1929 г. был создан соответствующий судебный прецедент. Разбирая случай с уплатой налогов Egyptian Delta band and Investment Co. Ltd v. Todd, Палата лордов пришла к заключению, что поскольку эта компания вела бизнес в Каире (включая управление, бухгалтерский учет, нахождение там менеджмента и секретариата), она является резидентом Египта, а не Великобритании, хотя и зарегистрирована в Лондоне. Поэтому она не должна платить налоги в британскую казну. Данные судебные решения имели силу в пределах Британской Империи, » заложенные в них принципы были взяты впоследствии на вооружение многими офшорами, созданными в бывших и нынешних зависимых от этой страны территориях.

Один из элементов офшорного бизнеса — банковская тайна получила свое развитие в Швейцарии, банкиры которой уже во времена Великой французской революции предлагали аристократам гарантию секретности их вкладов за плату. В конце XIX столетия были придуманы анонимные номерные банковские счета, и к началу 1920-х годов Швейцария стала излюбленным местом хранения финансовых активов в европейском регионе. В то время она была единственной страной в Европе, которая не ввела валютные ограничения. Кроме того, по решению Верховного суда Швейцарии швейцарские банки были обязаны хранить банковскую тайну, за исключением лишь тех случаев, когда клиент банка сам не выразит иную волю. Ряд швейцарских кантонов переняли опыт штатов Нью-Джерси и Делавэр, соревнуясь с ними по степени либеральности корпоративных законов для зарубежных инвесторов. При этом юристы Швейцарии пошли дальше: они создали институт подставных директоров и владельцев компании. В итоге были созданы швейцарские компании, пользующиеся защитой законов Швейцарии и международного права, активы которых находились за рубежом.

Испугавшись Великой депрессии 1929 г., прежде всего ряда банкротств коммерческих банков в Австрии и Германии, финансовая элита Швейцарии смогла убедить правительство принять новые законы, укрепляющие се конкурентные позиции в борьбе за международные капиталы. В частности, в поправке к Закону о банковском деле в Швейцарии 1934 г. (Swiss Banking Law of 1934) была введена уголовная ответственность за разглашение банковской тайны, причем данная норма распространяла свое действие (т.е. защиту) и на иностранных клиентов швейцарских банков.

Хотя финансовая полигика Швейцарии не поправилась многим государствам, ее примеру последовал ряд других юрисдикции (Лихтенштейн, Люксембург, Австрия, Багамские острова и др.). Некоторые из них пошли даже дальше Швейцарии. Если по швейцарским законам только два банковских служащих могли знать реальное имя владельца банковского счета, то в Люксембурге — один, а в Австрии уже никто. Лихтенштейн ввел принцип конфиденциальности в отношении имен владельцев зарегистрированных там компаний.

Несмотря на формальное противостояние практике некоторых государств в отношении привлекаемых иностранных капиталов, в самих США значительный интерес к использованию юрисдикции с низким налогообложением появился в 1930-е годы в связи с Великой депрессией, во времена которой скачкообразно выросли американские корпоративные и личные налоги. В 1936 г. максимальный налог на личные доходы, например, доходил до 79%. В этой связи особой популярностью стали пользоваться Багамы, где только в 1935-1936 гг. были учреждены 64 холдинговые компании, позволяющие избежать высоких налогов. При этом оказались тщетными все попытки американского конгресса ограничить использование иностранных холдинговых компаний.

В то же время приведенные выше примеры являются лишь прообразами современных офшоров, обладающих только некоторыми их признаками, о которых говорилось в главе I. Как справедливо пишет Л.Л. Фитуни, офшорные банковские центры — совсем не то же самое, что финансовые убежища, охраняемые законодательством о банковской тайне. И те, и другие могут существовать в одном и том же месте, но в правовом и функциональном отношении они абсолютно не похожи. Например, Панама приняла закон о банковской тайне в 1917 г., подкрепила его номерными счетами по швейцарскому образцу в 1959 г., а офшорное банковское законодательство ввела лишь в 1971 г.'

Эти первые «пробы пера» офшорного бизнеса не объясняют массового распространения офшорных юрисдикции, которое, безусловно, связано с процессами глобализации, прежде всего финансовой, в полной мере развернувшейся в последние десятилетия XX в.