Что можно сказать о случаях, в которых намерения сторон, которые можно выяснить по формулировкам контракта или даже по открытым декларациям, расходятся с мнением суда о том, что должно быть эффективным условием, интерполируемым в контракт? Если право должно опираться на экономические принципы, следует ли руководствоваться соображениями эффективности или декларируемыми намерениями? Как ни странно, руководствоваться стоит последними.

Люди, участвующие в сделке, тем самым доверяющие свои деньги высказанным словам, обычно являются более надежными защитниками своих интересов, чем судья (или присяжные), не имеющий материальной заинтересованности и знакомый лишь опосредовано с предприятием, в которое вступили стороны при подписании контракта. Таким образом, даже если целью контрактного права является повышение эффективности, а не обеспечение выполнения обещаний как таковых (последнее является маловероятной целью, так как большинство обещаний не могут иметь юридической силы), выполнение соглашения сторон в соответствии с его буквой может быть более эффективным методом достижения этой цели, чем отказ от соглашения в случае, когда оно представляется неэффективным.

Тем не менее расхождения между (видимым) соглашением и эффективностью могут быть важными намеками, указывающими на существование ошибки, неправоспособности или других оснований для вывода о том, что видимое соглашение в действительности не служит взаимным интересам сторон.

Вот пример того, как экономический анализ может быть применен для восполнения пробелов контракта. А покупает товары у Б, причем доставка должна осуществляться в течение месяца. В течение этого месяца на складе В возникает пожар, от которого сгорают все товары. Контракт ничего не говорит о распределении риска в случае утраты товара перед доставкой.

Но, так как В мог предотвратить пожар на своем складе (или застраховаться от него) с более низкими издержками, чем А, стороны, если бы они предусмотрели данную ситуацию, вероятно, перзнесли бы риск на В, несмотря на то что в данном случае он уже «не владеет» товарами. Именно такое распределение риска должен произвести суд в случае отсутствия противоположных намерений сторон.

Обобщив этот пример, мы можем вывести следующее правило для определения гарантий (юридически принуждаемых к исполнению обещаний), которые должны подразумеваться при продаже товаров: производитель гарантирует те и только те характеристики сделки, которые находятся преимущественно под его контролем, а не под контролем покупателя. Таким образом, он может гарантировать, что товары соответствуют своему предназначению, но он не может гарантировать бесконечный срок их службы; их долговечность может в значительной степени зависеть от того, как покупатель их использует, а это продавец не может крнтролировать.