Экономическая теория трансакционных издержек является парадигмой, открытой Рональдом Коузом в статье, которую мы чествуем на этой конференции, и получившей широкое развитие в работах ряда ее участников, в особенности моего коллеги и соорганизатора конференции Оливера Уильямсона. Как сжато сформулировал Коуз в конце своей первой лекции, этот подход "позволил увязать организацию с издержками". Подобно эволюционной биологии, она проявляет большой интерес к тому, каким образом "виды" воспроизводятся во времени в условиях непрерывной текучести в популяции "индивидов" — представителей данного "вида".

С риском чрезмерного упрощения (нет! — с издержками чрезмерного упрощения) эта схема дает контрастную картину по двум измерениям. Описание природы этих измерений лишь отчасти намечено в предыдущем обсуждении.

В эволюционной экономической теории специфика связи фирм с их владельцами, клиентами и поставщиками производственных ресурсов сведена в рубрику "организационных рутин". Эти связи выступают отдельными сторонами функционирования производства в целом, а существенным вопросом являются эффективность функционирования в целом в любой конкретный момент времени и вероятность его улучшения в перспективе. Таким образом, как и в случае ортодоксии учебников, обмен не является для эволюционной экономической теории предметом главного интереса.

Утверждение, что в ортодоксии рабочих материалов и в экономической теории трансакционных издержек на передний план выступает структурирование сделок, а экономической теории производства и его издержек отводится вспомогательная роль, в особой аргументации не нуждается.

Более спорным может показаться мое утверждение, что экономическая теория трансакционных издержек имеет фундаментальную связь с представлением об ограниченности экономической рациональности. Я рад, что в поддержку этой позиции могу апеллировать к авторитету моего уважаемого коллеги Оливера Уильямсона.

Вместе с тем Рональд Коуз недвусмысленно заявляет, что среди фундаментальных положений, которые он узнал от Арнольда Планта, был тезис о том, что фирмы максимизируют прибыль; фактически идея отступления от принципа максимизации прибыли выдается как "чушь". Эту точку зрения, несомненно, разделяют и другие авторы, внесшие большой вклад в парадигму трансакционных издержек.

Хотя здесь на карту поставлены важные теоретические вопросы, я подозреваю, что эти разногласия между Коузом и Уильямсоном менее значительны, чем кажется на первый взгляд. Коуз наверняка не согласился бы со следующей переформулировкой своей позиции в защиту максимизации прибыли: "Затраты на планирование, адаптацию и мониторинг сделок всегда ничтожны, и ими можно пренебречь". Он отверг бы как абсурдное утверждение, что идею максимизации прибыли можно истолковать таким образом. И его реакция была бы правомерной в той мере, в какой "максимизация прибыли" (profit maximization) означает для него нечто, мало чем отличающееся от "стремления извлечь прибыль" (profit seeking).

Когда при выводе следствий из идеи максимизации прибыли пользуются преимущественно обыденным языком, различия между "максимизацией" и "стремлением извлечь" зачастую стираются, и нередко это оказывается плодотворным, как в работе Коуза. Однако когда теоретические рассуждения о максимизации прибыли выражаются в терминах математической теории оптимизации, затраты на необходимые для оптимизации познавательные операции неизбежно ускользают от анализа.

Среди исчезающих таким образом из поля зрения издержек могут быть и затраты на планирование, адаптацию и мониторинг сделок. Даже если попытаться как-то выразить эти затраты в явном виде, все равно остается верным, что реально они не сильно отличаются от издержек обработки информации для оптимизации per se. И тогда возникает вопрос: если осуществляемая при оптимизации обработка информации бесплатна, то почему то же самое неверно для всех случаев обработки информации? Может быть, ценность предельной единицы информации соответствует какой-то скрытой цене?