Объявляя свою концепцию фирмы работоспособной, я имел в виду, что, посмотрев на фирму с такой точки зрения, мы можем анализировать ее деятельность средствами стандартной экономической теории. Именно это я и подразумевал, когда в том письме Фаулеру, где рассказывал о своей лекции в Данди, писал, что мне удалось увязать организацию с издержками. Я закончил вводный параграф "Природы фирмы" цитатой из "Природы и значения экономической науки" Роббинса. Когда я вырабатывал свои идеи о фирме, я еще не читал эту книгу, но, должно быть, я прочел ее вскоре после того, ибо она была издана в 1932 г.

Смысл цитаты сводился к тому, что понятия, которыми мы пользуемся в экономической науке, должны быть определены так, чтобы "устанавливать связь с формальными отношениями, которые допускают точное понимание". В то время я считал, что делаю именно это и мой анализ согласуется с точкой зрения Роббинса. Я, видимо, думал, что ему понравятся рассуждения в "Природе фирмы". Теперь я вижу, что заблуждался, ожидая от него такой реакции. В работе "Природа и значение...", отметив, что старые экономисты делили нашу дисциплину на теорию производства и теорию распределения, Роббинс пишет: «Все мы испытывали вместе с профессором Шумпетером почти что чувство стыда из-за чудовищных банальностей в большей части так называемой теории производства: эти занудные обсуждения форм крестьянской собственности, фабричной организации, промышленной психологии, технического образования и т. д., встречающиеся даже в самых лучших трактатах по общей теории, написанных в соответствии с этой схемой.

Стоит только сравнить мастерский стиль книги V "Принципов" Маршалла, где разрабатываются проблемы строго экономические в нашем смысле слова, с бесхребетными пошлостями о навозе и "прекрасных натурах в среде домашних слуг" в книге IV, чтобы осознать все коварство процедуры, открывающей дверь вторжению дилетантской технологии в дискуссии, которым надлежит носить сугубо экономический характер. Но против такой методики есть и более фундаментальные возражения, ибо она препятствует точности». Далее Роббинс. предлагает изложить преимущества "современной трактовки организации производства". Но сперва он указывает нам на пороки старой трактовки. «Старая трактовка данного предмета была безнадежно неудовлетворительна: несколько тривиальных обобщений списанных у Адама Смита идей о преимуществах разделения труда, проиллюстрированных, быть может, несколькими примерами из Баббаджа; затем — пространные обсуждения промышленных "форм" и "предпринимателя", ряд совершенно ненаучных и более чем сомнительных замечаний о национальных характеристиках — и в завершение всего, возможно, глава о локализации.

Нет нужды подробно останавливаться на невыносимой скуке и бездарности всего этого. Но, пожалуй, имеет смысл подчеркнуть явные, бросающиеся в глаза пороки этой схемы. Предполагается, что с точки зрения экономиста "организация" — вопрос внутреннего промышленного (или сельскохозяйственного) устройства — внутреннего если не для фирмы, то уж заведомо для "данной" отрасли. В то же время налицо тенденция полностью исключить фактор, управляющий всей организацией производства: соотношение цен и издержек... В современной же трактовке обсуждение "производства" — неотъемлемая часть теории равновесия. Показано, как посредством механизма цен и издержек факторы производства распределяются между процессами производства разных благ, как некоторые известные основополагающие данные типа процентных ставок и доли прибыли в цене определяют распределение факторов производства между производством текущих и будущих благ соответственно. Доктрина разделения труда, прежде столь неприятно технологическая, становится неотъемлемой характеристикой теории подвижного во времени равновесия.

Даже вопрос "внутренней" организации и управления теперь оказывается соотнесенным с внешней системой относительных цен и издержек».