подхода тоже отказываются от классической формальности, рассматривая стратегию как «умелую»; цели ее неопределенны, руководящую ею логику зачастую можно проследить только в ретроспективе.
Системный подход базируется на классической философии, придающей большое значение рациональному подходу и ценности анализа. Так, для сторонников классического подхода необходимо, чтобы стратегия носила формальный характер и была бы явной, она должна быть направлена на недвусмысленную максимизацию прибыли. В этой области Mintzberg установил и развил взаимосвязь между школой непредвиденности поведения организации и теорией стратегического менеджмента.
Его позиция была подкреплена работами и других сторонников системного подхода (Granovetter, 1985; Shrivastava, 1986; Checkland и Scholes, 1990; Stacey, 1993). Эта школа рассматривает стратегию «как напрямую обусловленную политическим, экономическим, социальным и культурным контекстом» (Smallman, 1997). Таким образом, стратегия подчеркивает важность и до некоторой степени уникальность социальной системы, в рамках которой осуществляются различные подходы и концептуализация аспектов стратегии. Таким образом, стратегия частично отражает социальную систему, в условиях которой она разрабатывается (Segal-Horn, 1998). В отличие от сторонников эволюционного и процессного подхода теоретики системного подхода к стратегии сохраняют уверенность в способности организации выработать план и эффективно действовать в рамках своей среды деятельности. Они настаивают на том, что рациональность, лежащая в основе стратегии, обусловливается конкретным социологическим контекстом. Центральная тенденция стратегической теории заключается в том, что «те, кто принимает решения, — не просто индивидуумы, оторванные от действительности и занятые чисто экономическими расчетами; напротив, это люди, имеющие глубокие, прочные корни в сложно переплетенной социальной системе» (Whittington, 1993).
Системный подход ставит под сомнение универсальность любой единичной модели стратегии. Цели стратегии и модели построения стратегии зависят от социальных характеристик стратега, равно как и от социального контекста, в котором он действует.