Почему Россия не пошла, скажем, по венгерскому пути, где государственные предприятия продавались целиком, по предварительно разработанному сценарию, одному стратегическому инвестору (внутреннему или иностранному) в условиях открытого либо закрытого тендера? Ответ может быть только один: в российских условиях этот путь занял бы не одно десятилетие даже при условии, что предварительно существовало правовое обеспечение такой приватизации. Однако ни инвестиционных ресурсов, ни тех «стратегических инвесторов», которые могли бы направить эти ресурсы на выкуп государственных предприятий, в России не было, как не было и времени для подготовки соответствующего правового обеспечения. Следует лишь напомнить, что «государственный сектор» промышленности начал выходить из под контроля государства еще до начала масштабных рыночных реформ.

После крушения политического каркаса экономики разбазаривание и расхищение активов и ресурсов было неизбежно независимо от проведения массовой приватизации или ее отсутствия, но в последнем случае не создавалось бы никакой перспективы выхода на хозяйскую, частную собственность в полном объеме, которая только и способна предотвратить расхищение и вернуть предприятиям динамизм в новых, рыночных условиях.
Обращаясь к опыту таких стран, как Польша и Венгрия (и других, где проводилась адресная приватизация), можно выделить один важный фактор, позволивший им пойти по такому пути, а именно наличие стабильного потребительского сектора в сельском хозяйстве и промышленности, в основном приватизированного, чего не было в России. Именно наличие этого сектора позволило этим странам удержать от раскачки в рамках макроэкономического контроля рост заработной платы и инфляционный процесс и тем самым создать условия для постепенной приватизации государственного сектора промышленности.
Но именно такого базиса конкурентоспособного сельского хозяйства, мелкой промышленности и торговли, легальной предпринимательской деятельности не было в России, несмотря на все годы перестройки, и все предыдущие попытки экономических реформ. Поэтому приватизация в России оказалась по необходимости значительно более радикальной и по неизбежности значительно более разрушительной, чем в тех странах, где процесс рыночной трансформации дал более быстрый положительный результат (Польша, Венгрия, Словения и Эстония в этом списке успешно прошедших стадию перехода стран занимают первые строчки).
Высказанный выше взгляд на массовую приватизацию в России как на «неизбежность», предопределенную историческими и политическими предпосылками, не отменяет того факта, что процедуры приватизации, ее осуществление сопровождались серьезными просчетами, усугубившими и углубившими кризис, имевший место во всех посткоммунистических экономиках.