Доктрина вознаграждения играет свою роль в предотвращении оппортунистического поведения. В деле Alaska Packers Assn. против Domenico ответчик нанял моряков в Сан-Франциско для похода на Аляску с целью промысла лосося.

Когда их судно вошло в воды Аляски, моряки заявили, что они не будут работать, если ответчик не поднимет заработную плату, договоренность о размере которой была достигнута еще до начала похода. Будучи не в состоянии найти им замену в течение короткого сезона промысла, ответчик уступил и пообещал заплатить морякам более высокую зарплату, которую они просили, по возвращении в Сан-Франциско. (Должен ли он был идти на уступки? Как эта ситуация, в которой он оказался один на один с моряками, может быть описана экономическими терминами?)

Он отказался от уступки, когда судно вернулось в Сан-Франциско, и моряки подали в суд. Они проиграли процесс на том основании, что изменение контракта было невозможным, так как не было подкреплено соответствующим вознаграждением. Это экономически правильный результат, так как в случае, когда точно известно о неправомочности изменений, рабочие, находящиеся в положении моряков из упомянутого примера, могут быть уверены, что попытка извлечь выгоду из уязвимости их работодателя не принесет ничего хорошего.

Противоположный результат был достигнут в процессе Goebel против Linn. Истец обещал поставить ответчику мороженое, но мороженое растаяло из-за аномально теплой погоды. Истец потребовал от ответчика обещания заплатить более высокую цену и получил такое обещание. Впоследствии ответчик отказался платить, и судебный иск со стороны истца на нарушение контракта был отклонен на основании того, что изменение не было подкреплено вознаграждением.

Но, как показали факты, истец (в отличие от моряков в деле Domenico) мог бы разориться, если бы ответчик действовал по первоначальным условиям контракта, и если бы это случилось, ответчик вообще не получил бы мороженого. Изменение условий не было оппортунистическим (нечестным) со стороны истца — в контракте не было намека на то, что истец умышленно добивался риска банкротства — напротив, имело место разумное приспособление к ненамеренным и непредусмотренным изменениям обстоятельств.

Различие между двумя этими случаями можно обобщить следующим образом. В оппортунистическом случае (Domenico) не произошло увеличения издержек обещающей стороны (моряков); изменилось лишь то, что лицо, которому дали обещание, оказалось во власти обещающего, (Это подразумевает, следует заметить, что лицо, которому дали обещание, не имеет достаточных контрактных средств против злоупотреблений со стороны обещающего.

Если бы такие средства были, угроза была бы маловероятной, даже если бы право допускало изменение условий без соответствующей компенсации.) В случае, когда оппортунизм отсутствовал (Goebel), издержки выполнения контракта для обещающей стороны неожиданно возросли уже после его подписания. Это означает, что истец не обманывал; без изменения контракта просто нельзя было его выполнить. В случае наличия оппортунизма, так как обещавший мог получить выгоду при первоначальных условиях контракта, он, вероятно (почему только вероятно?), получит ее, даже если право лишает его угрозы действенности.

Дело Goebel показывает, что существуют (и должны существовать с экономической точки зрения) исключения из правила, согласно которому изменения контракта не могут иметь юридической силы без пересмотра вознаграждения. В современном праве наблюдается тенденция к пренебрежению требованием пересмотра вознаграждения и просто к отказу от придания юридической силы изменениям, вызванным принуждением, — условие, которому можно дать точное экономическое значение со ссылкой на факты дела Domenico.