Мы уже рассматривали критику экономической теории как редукционистской дисциплины (конечно, она не ограничивается экономическим анализом права) и утверждения о том, что юристы и судьи не говорят на экономическом языке. Согласно другому распространенному критическому замечанию, нормативный фундамент экономического подхода выглядит столь отталкивающе, что принятие его правовой системой недопустимо. Может показаться, что это утверждение смешивает позитивный и нормативный анализ, но это не так.

Право отражает и обеспечивает выполнение фундаментальных социальных норм. Как же эти нормы могут быть несовместимыми с этической системой общества? Действительно ли концепция Калдора—Хикса столь сильно расходится с этой системой? Кроме того, что уже было сказано в статье, что, если считать эту концепцию лишь, компонентом (и не обязательно самым важным) нашей этической системы, он может быть основным для права, проводимого в жизнь судами, поскольку суды не могут эффективно служить другим целям.

При том же условии два нормативных применения экономической теории — для прояснения ценностных конфликтов и для указания наиболее эффективного пути достижения данных социальных целей — остаются незатронутыми в философских спорах.

Кроме того, не следует отказываться от экономического анализа права лишь потому, что кого-то не убеждает наиболее агрессивная версия этого анализа. Можно полагать, что экономическая теория объяснила лишь немногие правовые нормы и институты, но ее можно использовать для улучшения многих из них, или что она объяснила многие из них, но это прискорбно, так как экономическая теория является безнравственным советчиком для правовой политики, или даже что экономический анализ права не имеет большого объяснительного или улучшающего значения, но привлекателен с интеллектуальной точки зрения, — в любом из этих случаев вы не захотите прямо сейчас закрыть эту статью!

Другим распространенным критическим замечанием в адрес экономического подхода к праву — хотя лучше описать его как причину неприязни, которую некоторые испытывают к нему, — является утверждение о том, что этот подход декларирует консервативный политический уклон. Как мы увидим, сторонники этого мнения обнаружили, что смертная казнь пугает людей, что законодательство, разработанное для защиты потребителей, часто вредит им, что страхование автомобилей от аварии неэффективно и что регулирование рынка ценных бумаг может быть пустой тратой времени.
Подобные явления дают аргументы сторонникам смертной казни и противникам других упомянутых политических мер.

Однако редко говорят, что экономические исследования, обеспечивающие поддержку либеральным позициям, имеют политический уклон. Например, теорию общественных благ можно рассматривать как одно из идеологических оснований концепции государства благосостояния, но она так не рассматривается; как только некоторая точка зрения становится доминирующей, она перестает рассматриваться как имеющая идеологический характер. Это критическое замечание также упускает из виду многие достижения экономического анализа права, которые обсуждаются в последующих главах этой книги и поддерживают либеральные позиции, касающиеся права на совещание с адвокатом и стандарта доказательства в уголовных делах, залога, ответственности производителя за качество продукции, применения Первой поправки к эфирному вещанию, социальных издержек монополии, ущерба в случаях личного характера, регулирования сексуальных отношений, и многие другие.