Вывод Пигу, как и большинства экономистов, опирающихся на стандартную экономическую теорию, состоял (и, пожалуй, состоит до сих пор) в том, что для сдерживания тех, чьи действия наносят ущерб другим (этот ущерб часто именуют негативными экстерналиями), требуется некое мероприятие правительства (обычно речь идет о налогообложении).

Я же, как мне думалось, показал, что в режиме нулевых трансакционных издержек (таково допущение стандартной экономической теории) переговоры между сторонами приведут к таким соглашениям, при которых общее благосостояние максимизируется независимо от первоначального распределения прав. Это пресловутая "теорема Коуза", название и формулировка которой принадлежат Стиглеру, хотя базируется она на моей работе.

Стиглер утверждает, что теорема Коуза вытекает из стандартных допущений экономической теории. Логика ее неоспорима, чего нельзя сказать о сфере ее применимости. Я согласен со Стиглером. Однако я склонен считать теорему Коуза ступенью на пути к анализу экономики с положительными трансакционными издержками. Значение теоремы Коуза в том, что она подрывает систему Пигу.

Поскольку в стандартной экономической теории трансакционные издержки предполагаются равными нулю, теорема Коуза показывает, что при этих условиях рецепты Пигу не нужны. Но никто не может поручиться, что в мире положительных трансакционных издержек действия правительства (типа управления предприятиями, регулирования или налоговой политики, включая субсидии) не смогут дать лучшего результата, чем переговоры между индивидами на рынке. Так ли это на самом деле, можно установить, изучая деятельность реальных, а не воображаемых правительств.
Мой вывод: давайте изучать мир положительных трансакционных издержек.

В "Проблеме социальных издержек" я объяснял, что на рынке торгуют не материальными предметами, как часто предполагают экономисты, а правами осуществлять определенные действия; права же, которыми обладают индивиды, устанавливаются правовой системой. По этой причине права и привилегии, которыми обладают индивиды, наряду с их обязанностями в значительной степени будут определяться законом. В результате правовая система станет оказывать глубокое воздействие на функционирование экономической системы и, можно сказать, в определенных аспектах контролировать ее. Поскольку все это можно осуществить только при наличии соответствующей системы гарантированных прав собственности, легко понять, почему так много правоведов (по крайней мере, в США) нашли столь привлекательной задачу выяснения характера системы прав собственности и почему на американских юридических факультетах так процветает предмет "экономика права" (law and economics).

Работа продвигается такими темпами, что я не считаю сверхоптимизмом уверенность в том, что основные результаты исследований в этой области прорисуются уже в ближайшие пять-десять лет.