По сути та же головоломка представлялась мне в другой форме, которую можно выразить одним словом: Россия. Сегодня весьма легко впасть в заблуждение по поводу того, каким мы видели положение вещей в 1931 г. Штурм Зимнего дворца в Санкт-Петербурге совершился в октябре 1917 г. — примерно за четырнадцать лет до того.

После периода войн, социальных конфликтов и первоначального жесткоцентрализованного управления Ленин ввел новую экономическую политику. Он умер в 1924 г., а Сталин стал неоспоримым вождем России не раньше 1928 г., когда был выслан Троцкий. Первый пятилетний план был принят только в 1928 г. Так что когда я учился в ЛШЭ (с 1929 по 1931 г.), было нелегко сформировать представление о том, как на деле станет работать система планирования в России.

Мы слышали о строительстве громадной Днепровской плотины на Волге, и я ходил смотреть гигантские генераторы, которые делали для нее на заводе "Дженерал электрик" в Скенектади. Но получить подробную информацию было затруднительно. Ленин говорил, что всей экономической системой России станут управлять как одной большой фабрикой. Хотя в те годы получать информацию о происходящем в России было гораздо легче, чем в наши дни, России недоставало опыта экономической организации, на который можно было бы опереться, а западные экономисты вели обширные дебаты на тему планирования, причем некоторые из них утверждали, что управлять экономикой как одной большой фабрикой невозможно. Но ведь и в Англии, и в Америке были фабрики.

Как примирить невозможность управления Россией как одной большой фабрикой с фактом существования фабрик в западном мире? Я хотел бы только вспомнить, как мой однокашник Абба Лернер, признававший в предисловии к своей "Экономической теории контроля" влияние Планта на формирование своих взглядов. В моем же случае социалистические взгляды отпали весьма быстро и без каких-либо явных мук отторжения.

За время своего пребывания в США я очень редко ходил на учебные занятия, хотя и посетил ряд университетов. Большую часть времени проводил в коммерческих фирмах и на промышленных предприятиях. Перед моим отъездом в Америку секретарь профсоюза работников транспорта и разнорабочих (крупнейшего профсоюза Великобритании) Эрнест Бевин обратился по моему поводу к Брюсу Гарднеру из Банка Англии.

Гарднер дал мне рекомендательные письма разным американским бизнесменам, и в результате мне было нетрудно встречаться с ними. Я до сих пор помню один весьма плодотворный день, который я провел в офисе агента по закупкам, кажется, фирмы "Юнион карбайд", прислушиваясь к его телефонным разговорам. Благодаря этому визиту я живо ощутил, какие возможности открываются благодаря замещению факторов производства. Будучи в США, я читал отчеты Федеральной комиссии по торговле и книги, содержащие описание разных отраслей, например, исследование Коупланда, посвященное хлопчатобумажной промышленности.

Читал я и периодические издания по торговле, пользовался и более необычными (для экономиста) источниками типа "желтых страниц" телефонной книги. Изучая эти последние, я был буквально зачарован, когда обнаружил, как много специализированных фирм функционирует в рамках вроде бы единой отрасли, и выявил такие комбинации видов деятельности, как, например, совместная деятельность угольных и холодильных компаний. Фактически в Америке я занимался поисками путеводных нитей, которые привели бы меня к решению тех головоломок, которые я привез туда с собой. Самое удивительное то, что, по-видимому, я преуспел в этом.