В чем причина столь радикального расхождения реальности с ожиданиями? Ответ на этот вопрос следует искать в изучении экономико-политических механизмов приватизации. Одна из наиболее известных моделей приватизационного процесса объясняет рост эффективности приватизированных предприятий тем, что их менеджеры освобождаются из-под надзора «политиков», заинтересованных в сохранении избыточной занятости, и тем самым получают возможность сократить численность персонала до оптимального уровня2. Данная модель опирается на ряд специфических предположений, рассмотрение которых, как нам представляется, позволяет вскрыть корни упомянутого парадокса.
Во-первых, в данной модели субъекты принятия политических решений делятся на две категории: «политиков» и «реформаторов». За «политиками» в модели признается мотив максимизации поддержки со стороны профсоюзов и — возможно — со стороны безработных. В то же время проведением реформы занимаются не «политики», а «реформаторы», заинтересованные в экономии бюджетных средств. Таким образом, несмотря на отказ от предположения об «автономии реформаторов», их целевая функция полагается радикально отличной от целевой функции «политиков». Вместе с тем ослабление предположения о дифференциации политической базы, на которую опираются «политики» и «реформаторы» (не говоря уже об отказе от противопоставления

этих групп субъектов) автоматически приводит к выводу о том, что избранные методы приватизации могут не содействовать, а препятствовать сокращению излишней численности рабочей силы.
Во-вторых, как уже упоминалось, основной целью приватизации в модели является экономия государственных средств. Гораздо более реалистичным с точки зрения экономико-политического подхода является предположение о том, что основной целью приватизации является перераспределение прав собственности в пользу близких к правительству экономических субъектов либо установление субъектами принятия политических решений непосредственного контроля за приватизированными предприятиями. Наличие такого мотива косвенно признается и авторами рассматриваемой модели. Очевидно, что в этом случае задача повышения эффективности работы предприятий явно отходит на второй план, в то время как ключевое значение приобретают вопросы обеспечения благоприятных для той или иной группы итогов приватизации.
В-третьих, активная роль в модели принадлежит «политикам», которые побуждают менеджеров предприятий удерживать сверхоптимальный объем занятости в обмен на предоставление «мягкого бюджетного ограничения». Этот тезис опирается на предположение о том, что при оптимальном объеме рабочей силы предприятия способны работать эффективно и приносить прибыль, так что менеджеры и акционеры ценят государственные субсидии ниже, чем возможность получения прибыли за счет снижения занятости. В условиях переходного кризиса, делающего работу многих предприятий убыточной, ситуация может быть прямо противоположной: активная роль может принадлежать менеджерам, по собственной инициативе удерживающим объем занятости выше оптимального с целью получения субсидий от политиков, заинтересованных в максимизации политической поддержки.