Вопрос о включении или невключении пассажирского транспорта в состав материального производства перерос, таким образом, в более общую проблему: где, собственно говоря, нужно провести границу между материальным и нематериальным производством, где искать критерий этого разграничения? Является ли граница между этими двумя сферами производства твердой и незыблемой или она должна перемещаться в связи с эволюцией народного хозяйства? Только ответив на этот вопрос, можно решать, продукцию каких отраслей надлежит включить в народный доход и какие отрасли должны оставаться за его пределами. Так ставит указанную проблему Я. Кваша в своей интересной работе, в которой сделан обзор существующих точек зрения на границы материального производства и приведена аргументация их сторонников.

Я. А. Кронрод указывает, что наименование продукции пассажирского транспорта или вообще какой-либо отрасли услугой, т. е. «невещественность» данной продукции, вовсе не выводит эту отрасль из сферы материального производства, как полагают Т. Ря-бушкин и некоторые другие авторы. Некоторые виды услуг, например химчистка или фабричная стирка белья и одежды, экономически ничем не отличаются от ремонта одежды и обуви в мастерских. Между тем первый вид услуг не входит по классификации ЦСУ в сферу материального производства, а второй в него включен. Можно привести многочисленные примеры несообразностей в отнесении к сфере нематериального производства новых применений труда, обособившихся за последние десятилетия в самостоятельные отрасли. Я. Кваша считает, что ранее выдвигавшиеся разными авторами признаки, конституирующие отнесение того или иного вида деятельности в сферу материального производства: вещественность продукции, несовпадение производства услуги с ее потреблением, воспроизводимость продукции, преобразующее воздействие на природу, благодаря чему человек присваивает продукты природы, и т. д.— при более глубоком рассмотрении не выдерживают критики. Граница между сферой материального и нематериального производства должна проходить не только по линии того, что делается, какова продукция данной отрасли труда, а с учетом того, как делается. Важно не только то, что «человек присваивает предмет природы, а потребляется ли продукт его деятельности самим производителем, или он отчуждается» . Необходимо принимать во внимание «формы присвоения» благ, полученных в результате человеческой деятельности. В результате убедительной аргументации в пользу необходимости расширения сферы материального производства за счет новых отраслей общественного производства, оторвавшихся от домохозяйства, Я. Кваша приходит к заключению, что «к материальному производству следует относить обособившиеся в процессе разделения труда машинное производство и ремонт потребительных благ (независимо от их назначения и состава), распределение этих благ, общественный транспорт и связь, а также науку по связанным с производством отраслям знания». Такое расширение понятия материального производства при исчислении народного дохода СССР, разумеется, несколько сблизило бы статистические результаты исчисления этого показателя по советской и по буржуазной методике.