С точки зрения некоторых авторов, например Л. Н. Литошенко, для «чисто статистической, познавательной цели» оба понимания равноправны, ибо «национальный продукт и национальный доход измеряют прежде всего богатство страны, ту сумму ценностей и услуг, которой ее население может располагать в течение года» . Другими словами, если в состав национального продукта включить в качестве компонента, наряду со вновь созданной материальной продукцией, также объем оказанных членами общества в течение года услуг, то при хорошо поставленной статистике в стране должна получиться одна и та же величина для обоих вариантов исчислений. Такая работа была выполнена, например, в США Национальным бюро экономических исследований, которое исчислило погодно за период 1909—1919 гг. народный доход и по источникам его создания, и по данным о поступлении доходов. Результаты получились поразительно близкие для таких макроэкономических показателей: максимальная разница между двумя вариантами исчислений ни за один год не превысила 6,9%, а в четырех случаях (из девяти лет, по которым имелись те и другие данные) расхождение составило от 0,0 до 0,6%.
Статистически исчисление народного дохода в первом понимании опирается в основном на данные производственной статистики, во втором понимании — на статистику индивидуальных доходов.

Однако здесь дело вовсе не в различии статистических источников, которыми пользуются при исчислении народного дохода по тому или другому варианту. Речь идет о противоположности двух теоретических мировоззрений, выявляющейся при каждом из двух подходов к истолкованию и исчислению народного дохода, что мы подчеркивали в рецензии на работу Литошенко.

Экономисты, исчисляющие народный доход как сумму чистой продукции, созданной в процессе материального производства, рассматривают обычно проблему распределения как процесс дележа общественного материального продукта между различными классами общества (марксистская концепция). Наоборот, буржуазные авторы, суммирующие индивидуальные доходы для получения народного дохода, отказываются при анализе распределения исходить из представления народного хозяйства как единого целого: существуют и реальны только отдельные доходы, а проблемы распределения как таковой не существует: она заменяется у этих авторов теорией образования доходов. «Распределение и производство,— утверждают они,— составляют две стороны процесса меновых отношений. Доходы каждого класса не выплачиваются из какого-то заранее определенного фонда, а создаются и реализуются в молекулярном процессе обмена благами и услугами представителями разных хозяйственных классов и разных отраслей производства».
При таком рассуждении смазывается весь социальный аспект рассмотрения отдельных категорий доходов капиталистического общества, ибо все доходы существуют и все они как будто равноправны: и заработная плата рабочего, и рента землевладельца, и квартирная плата, взимаемая домовладельцем («услуги жилых домов»), и гонорар писателя, и поборы духовенства, и жалованье судьи. С точки зрения буржуазной концепции никакого повторного счета при суммировании индивидуальных доходов не происходит, ибо за каждым доходом стоит произведенное благо или оказанная кому-нибудь услуга, а то и другое составляет достояние общества, его продукцию и должно входить в народный доход. Все доходы, таким образом, оправданы: и заработки трудящихся, и доходы привилегированных классов и их прихлебателей. Марксистское учение — теория революционного рабочего класса — не может согласиться с такой концепцией, и это отмечает Студенский, когда пишет: «Если не понимать революционной политической программы Маркса, то невозможно полностью понять и причин того, почему он придерживался концепции материального производства».