Ведущей роли долгов как в финансировании производства, так и в обращении соответствует доминирование долговой модели адаптации предприятий к меняющейся внешней среде. Особенно велика роль долгового фактора на крайних полюсах российского предпринимательского сообщества. С одной стороны, неплатежи превратились в «спасательный круг» для убыточных предприятий-банкротов (доля которых в промышленности повысилась с 8% в 1993 г. до 51% во время августовского кризиса 1998 г.). С другой стороны, они расширяют возможности растущих предприятий за пределы, поставленные ограниченностью собственных источников средств и платежеспособного спроса. Если в период всеобщего спада 1995-1997 гг. всего лишь 15-20% промышленных предприятий были способны увеличивать выпуск

(опросы ЦЭК), то во время последевальвационного подъема их доля повысилась до 26-31%, однако только около половины из них могли одновременно повышать обеспеченность собственными средствами. Нехватка доходов и неудовлетворенный спрос на заемные средства по-прежнему свойствен многим относительно благополучным растущим российским предприятиям.
Вклад этих факторов в образование долгового навеса в российской экономике весьма различен и еще более различен подход к ним экономистов. Можно выделить две противоположные точки отсчета — воспроизводственный подход, объясняющий неплатежи диспропорциями в структуре производства и денежно-кредитной сферы. С другой стороны, институциональный подход видит природу неплатежей в первую очередь в нерыночном типе поведения предприятий («оппортунизме красных менеджеров») и бюджетных властей, перекрестно субсидирующих друг друга, в объективных деформациях сложившейся институциональной среды (дефиците рыночного знания и высоких трансакционных издержках, что создает институциональную ловушку, по выражению В. Полтеровича).