Стремление к укорочению вромени обязательного труда никогда но замирало в душе рабочего. И раб, и крепостной, и современный пролетарий всегда инстинктивно стремились к сокращению рабочего дня. Борьба за 8-часовой рабочий день зародилась не в умах гигиенистов, а в психике рабочего. Наука с своим обоснованием этого требования пришла позже. Но за то она раскрыла нам его сущность, его исторический смысл, его психологический корень. При свете науки мы видим теперь, что и 8-часовой рабочий день не является и не может быть пределом человеческих требований. Продолжительность обязательного труда должна быть сокращаема до максимальных пределов, которые допускаются состоянием производительных сил страны в каждую данную эпоху.

И величайшим счастьем человеческой истории является то, что разделение труда, вызвавшее к жизни профессии и породившие дисгармонию между трудом и жизнью, что это самое разделение труда другой своей отороной — повышением производительных сил — сделало возмоленым все большее и большее сокращение обязательного труда и все большее и большее удлинение свободной жизни.

Итак, человек той эпохи, варя которой занимается на историческом горизонте, будет исполнять крайне детализированную и механизированную работу, но он будет к этой работе приспособлен, будет ее периодически менять и будет посвящать ей небольшую часть своего времени. Это будет эпохой того „нормального труда", который профессиональная гигиена считает конечной целью своих стремлений.