Профессиональная гигиена изучает вредности, которые связаны с трудом, организованным в форму профессии. Труд, профессия, вредность — являются поэтому теми основными понятиями, о которыми все время имеет дело наша наука. Им и было поовящено предыдущее изложение. Но возникает вопрос об исторической связи между трудом и профессией, с одной стороны, и профессиональными вредностями — о другой. Почему профессиональный труд вреден? Что это — историческая случайность или необходимость? Где глубокие корни этой роковой связи, требующей от человечества столько жертв? И можно ли эту связь разорвать? Можно ли сделать профессиональный труд безвредным? И, если можно, то где, в чем должны мы искать спасения от этого исторического недуга?

Совокупность этих вопросов мы и называем проблемой дисгармонии профессионального труда. До сих пор она почти не разработана в науке Мы постараемся наметить только несколько основных мыслей для ео освещения.

Сравним между собой профессиональный и непрофессиональный труд, какими они представляются нам в наиболее ярких их проявлениях. Классический образчик непрофессионального труда мы найдем в жизни свободного средневекового крестьянина. Крестьянин встает на заре, задает корм лошади, осматривает телегу, соху, сбрую, делает нужные починки; запрягает лошадь и едет пахать. Несколько часов тяжелого мышечного труда и затем обед и отдых под открытым небом, в тени какого-либо дерева пли собственной телеги. Солнце клонится к вечеру. Работа кончается, крестьянин возвращается домой. Он обходит свой двор, чинит постройки, роет канаву, исправляет орудия, точит косу. На завтра работа меняет свой характер. От пахоты он переходит к бороньбе, к косьбе, к жнитву. Осенью иные работы. Кончается молотьба, мелется зерно в муку, ссыпается в амбары. Наступает время охоты. С ружьем за плечом крестьянин ходит по лесам п болотам и стреляет дичь и зверя. Зимой крестьянин рубит лес, пилит и колет дрова, запасая топливо на целый год. В зимние вечера он чинит сбрую и обувь. И псе эти многообразные работы, в которых соединены десятки профессий, одухотворены вниманием, заботой, интересом, ибо все это делается для себя, для своих нужд, для нужд своей собственной семьи, не на продажу, не для других, не на помещика, не на купца. Между потребностью и работой нет посредствующих звеньев: работа непосредственно служит для удовлетворения потребности. Она поэтому осмыслена, понятна, близка работающему. Он живет ею, он ее любит. В ней есть поэзия, ость жизнь. Это работа не из под палки. Ее можно оставить и взяться за другую. Если нет желания делать одно, можно делать другое.

Правда, необходимость и здесь диктует свои законы, но но в такой мелочной форме, убивающей индивидуальность, как при принудительном профессиональном труде. И крестьянин живет в своем труде, и его труд гармонически сливается с его жизнью.