Глядя на все эти учреждения и то, как они взаимодействуют, мы понимаем, что сегодня Америка оказывается перед лицом не просто невиданного ускорения темпа перемен, но перед угрозой серьезного конфликта между требованиями быстро развивающейся новой экономики и инерционной институциональной структурой старого общества.

Может ли сверхскоростная информационно-биологическая экономика XXI века продолжать прогрессировать в этих условиях? Или же медлительные, неповоротливые, устаревшие учреждения заставляют ее остановиться?

Бюрократия, склеротическая судебная система, законодательная близорукость, заторы в деятельности регулирующих органов и патологическое отставание не могут не сыграть роли. Чему-то придется сдать свои позиции.

Немногие проблемы представляют большую опасность, чем растущая системная дисфункциональность столь многих взаимосвязанных, но десинхронизованных институций. Если американцы хотят получить огромные выгоды от передовой экономики, Соединенным Штатам придется искоренить, устранить или радикально переструктурировать свои юридические учреждения, которые стоят на ее пути.

Поскольку перемены в экономике происходят быстрее, институциональный кризис выйдет за пределы США. Каждая страна в XXI веке, включая Китай, Индию, Японию и Евросоюз, должна изобрести рычаги нового типа и наладить баланс между синхронизацией и десинхронизацией. Некоторые страны могут встретиться на этом пути с ббльшими трудностями, чем Соединенные Штаты, чья культура по крайней мере благосклонно относится к тем, кто производит перемены.

В любом случае, если наши отчасти спекулятивные оценки темпов изменений еще подвергать сомнениям, то основополагающая реальность неопровержима: независимо от каких бы то ни было границ и водоразделов — на уровне семей, фирм, индустрии, национальных экономик и всей глобальной системы в целом — мы находимся в процессе еще невиданной грандиозной трансформации связей между созданием богатства и таким важнейшим фундаментальным фактором, как время.