Прежде всего, капитал, необходимый для организации этих предприятий, государство черпает путем выпуска облигаций. Частные банки скупают все эти облигации и превращают государственные предприятия в средство извлечения дохода для себя. Если эти предприятия оказываются убыточными, государство выплачивает держателям облигаций доход из своих налоговых поступлений. Частные банки становятся, таким образом, как бы участниками всего государственного хозяйства.
Государственный банк, наряду с частными банками, производит разнообразные кредитные и финансовые операции. Так же, как и частные банки, он принимает участие в финансировании промышленности. В результате этих операций, его капитал так тесно сплетается с частными капиталами, так тесно срастается с ними, что положительно сливается с ними в единое неразрывное целое, «Любопытен пример германского «Имперского Банка» (Reichsbank). Этот банк, энономическая роль которого громадна, настолько тесно связан с «частно-хозяйственной» жизнью, что до сих пор ведутся споры: является ди он простой акционерной компанией или государственным учреждением, носит ли он частно—или публично-правовой характер».
Наконец, государство оказывается на поводу у финансовой, капиталистической «верхушки» еще в одном отношении; пушки, ружья, пулеметы, военные суда, броневые автомобили, обмундирование

для армии, полиции и флота, словом, все атрибуты современного военно-грабительского государства, а также тысячи предметов, необходимых для государственной промышленности и транспорта: рельсы, паровозы, сталь, машины, топливо, телеграфные аппараты и пр., все это производится монопольными частно-капиталистическими организациями. Поставщики государства могут продиктовать ему любые цены на эти товары, могут, наоборот, продать «по дешевке». За уступку они требуют, конечно, целого ряда «услуг».
Займы, финансирование государственной промышленности и государственные поставки — вот три могущественных средства, при помощи которых финансовая олигархия приручает государство, превращает его в скромное «политическое отделение» могущественного финансово-капиталистического треста.
Экономически закабаляя государство, финансовая олигархия закрепляет свою связь с ним при помощи испытанной «системы персональной унии». Достаточно вспомнить царского министра финансов П. Барка, который играл крупную роль в Волжско-Камском банке, недавнего вождя современной Германии—Ра-тенау, который был в то же время главой знаменитой «Всеобщей Компании Электричества», недавнего рейхсканцлера Германии — г. Куно, который был в то же время директором крупной пароходной компании «Гамбург—Америка—Линией» («Hapag»), германского министра народного хозяйства Раумера, служащего Стиннеса, Жюля Камбона, который был одновременно членом правления и вице-председателем крупнейшего банка «Banque des Paris et des Pays Bas» и председателем конференции послов, или премьер-министра Великобритании—Болдуина, который является в то же время владельцем крупной фирмы «Болдуин и К-о» и совсем еще недавно был директором фирмы «Бекос», бывш. министра финансов, а ныне директора крупнейшего английского банка «Мидленд банк» Мак-Кена министра финансов С. Штатов, председателя алюминиевого треста.— Меллона и тысячу подобных примеров, чтобы понять, что система персональных уний между хозяйственными и политическими организациями финансовой буржуазии является фактом. В настоящее время карьера министра капиталистических стран делается не в канцеляриях министерств и департаментов, а в финансово-капиталистических предприятиях.