То, что сложилось на сегодняшний день после более чем десяти лет импровизированного реформирования, оказалось очень далеким от исходной идеи преобразования плановой экономики в рыночную.
Исходная идея состояла в том, чтобы, децентрализовав принятие экономических решений, изменить структуру конечного и промежуточного (производственного) спроса и тем самым вынудить само государство и микроэкономических агентов (предприятия, домашние хозяйства, заграница) приспособить свою производственную деятельность и доходы к новой структуре спроса.
Априори представлялось, что перемены должны начаться с сокращения и реструктуризации государственных расходов (кардинальное сокращение финансирования оборонного комплекса и резкое уменьшение перераспределительных операций производственного назначения через федеральный бюджет), а затем, по мере перераспределения денежных ресурсов в обществе, к процессу перемен должны были бы подключиться и все прочие агенты. Постепенно сдвиги в спросе повлияли бы на структуру производства. В самой общей форме эта трансформация виделась как постепенный перевод высвобождаемых из ВПК средств в отрасли гражданского назначения: пищевую, легкую промышленность, производство автомобилей и других предметов длительного пользования, жилищное, дорожное, социальное строительство, сферу обслуживания населения и предприятий. Переход к конкуренции предприятий между собой должен был заметно повысить эффективность общественного труда, а полученные в результате дополнительные прибыли можно было бы направить на расширенное воспроизводство национального дохода.
Действительный результат реформирования оказался мало похожим на ожидаемый.
Во-первых, демилитаризация экономики свелась к сокращению бюджетных расходов на оборону без разработки продуманной программы конверсии и перевода военных предприятий на выпуск гражданской продукции. Весь ВПК рухнул фактически в одночасье и вынужден

был обратиться к стратегии выживания ради того, чтобы не выкидывать на улицу, оставив без куска хлеба десятки миллионов трудящихся и членов их семей, невольно связавших свою судьбу с производством военной техники. Соответственно правительство также было вынуждено продолжить пассивное дотирование выжившей части ВПК, оставив процесс конверсии без необходимых финансовых ресурсов.
Во-вторых, успешное приспособление гражданских отраслей к новой структуре спроса не состоялось по нескольким причинам: существенно сократилась реальная покупательная способность населения, что привело к снижению спроса на все без исключения компоненты потребления; предприятия потеряли значительную часть своих оборотных фондов, а их финансовое положение резко ухудшилось в результате галопирующей инфляции 1992-1995 гг.; внутренний потребительский рынок оказался наводнен сравнительно дешевыми, зачастую не очень качественными, но внешне привлекательными импортными товарами, на которые переключилась почти половина спроса населения. Все это подорвало потенциальную конкурентоспособность гражданских отраслей, не дав им ни времени, ни средств для ее постепенного восстановления и укрепления.
В-третьих, перераспределение доходов, которое Гайдар поспешил назвать первоначальным накоплением, оказалось мало связанным с действительным производственным накоплением. Практически весь перераспределенный доход остался в торговой и банковской сферах, где он продолжал самовоспроизводиться на крайне неустойчивой и бесперспективной спекулятивной базе, а частично просто покинул пределы национальной территории или был потреблен узким слоем «новых русских» как доход.