До совсем недавнего времени экономисты, похоже, если и осознавали наличие связей между экономической и правовой системами, то разве что в самом общем виде. Для экономистов примерами совершенной или почти совершенной конкуренции часто служат фондовая биржа и биржа сельскохозяйственных товаров. Но сами эти биржи весьма обстоятельно регулируют деятельность торговцев, не говоря уже о том, что возможно еще и какое-то государственное регулирование.

Администрация биржи устанавливает, чем можно торговать, когда можно торговать, условия ликвидации сделки и т. д. По сути здесь действует, так сказать, "негосударственный сектор права". Без таких правил и инструкций быстрое заключение сделок было бы невозможно. Конечно, когда торговля происходит за пределами бирж (а почти вся торговля там и происходит), дельцы рассредоточены в пространстве, их интересы сильно расходятся, как в случае оптовой и розничной торговли, упомянутое право установить трудно, и их деятельность регулируется законами государства.

Для экономистов не имеет большого смысла обсуждать процесс обмена, не уточняя институциональной среды, в рамках которой происходит торговля, ибо эта среда воздействует и на стимулы производственного процесса, и на издержки процесса заключения сделок. Думаю, теперь это начали признавать, а особенно ясно это стало в свете нынешних событий в Восточной Европе. Безусловно, ушло то время, когда экономисты могли во всех подробностях анализировать двух индивидов, меняющих на опушке леса орехи на ягоды, и считать, что их анализ полностью исчерпывает процесс торгового обмена, хотя и такой анализ может проливать свет на некоторые аспекты торговли. Процесс контрактации следует изучать в контексте реального положения вещей.

Тогда мы узнаем, с какими проблемами приходится сталкиваться и как их преодолевать, и перед нами наверняка откроется обилие институциональных альтернатив, между которыми мы должны сделать выбор.

Оливер Уильямсон приписывает игнорирование или ограниченное использование основной идеи "Природы фирмы" тому обстоятельству, что эта идея не была сделана "операциональной". Он имеет в виду, что концепция трансакционных издержек не была интегрирована в общую теорию. Думаю, это верно. На то есть две причины. Во-первых, было бы весьма затруднительно интегрировать трансакционные издержки в стандартную экономическую теорию, которая основывается на допущении о том, что они равны нулю.

Экономисты, которые, подобно большинству ученых, по словам Томаса Куна, крайне консервативны в своей методологии, не склонны к такого рода попыткам. Во-вторых, как отмечает Уильямсон, хотя я поступил правильно, сделав центральным моментом анализа выбор между организацией внутри фирмы и организацией посредством рынка, я не указал, какими факторами определяется результат такого выбора, и тем самым создал затруднения для других, которые будут строить на том, что часто именуют "фундаментальным открытием". Это тоже верно. Но взаимосвязи, управляющие "смесью рынка и иерархии" (в терминологии Уильямсона), исключительно сложны, и при нашем нынешнем уровне невежества выявить эти факторы нелегко. Нужно проводить больше эмпирических исследований.