В марте 1900 года в Парижском университете собрался академический эквивалент инквизиторского суда.
В число "судей" входил Анри Пуанкаре, один из самых прославленных математиков всех времен. Он был гением, его неуемная энергия позволила ему сделать вклад буквально во все области математических исследований и не только: в теорию вероятностей, теорию функций, топологию, геометрию, оптику и, больше всего, в небесную механику. Пуанкаре также выступал в роли популяризатора математики и науки. Его труды читали с большим интересом, а избранные статьи составили несколько книг, пользующихся спросом и по сей день.
Несмотря на это, Анри Пуанкаре был живым парадоксом, одновременно видной фигурой научной общественности и академическим диссидентом.

С точки зрения некоторых коллег, он легкомысленно пренебрегал теоретическими тонкостями математики; поэтому ему поручали преподавать лишь на тех кафедрах практической математики, где бы он не смог поколебать веру студентов в идеальную строгость науки. Пуанкаре представлял собой образец рассеянного профессора. Он был столь неловок, что это дало его друзьям повод для шутки: "У Пуанкаре обе руки левые". Во время Первой мировой войны его двоюродный брат Раймон стал президентом Франции, а в 1920-х годах — премьер-министром. И если бы Анри безвременно не скончался на шестом десятке лет, то, вероятно, стал бы лауреатом Нобелевской премии по физике (логичнее выглядело бы по математике, но таковой не существует). Тонко чувствуя красоту математики, он однажды сказал: "Ученый, достойный этого звания, и особенно математик, относится к своей работе так же, как художник; его удовольствие столь же велико и имеет ту же природу".