Существуют и иные обстоятельства, осложняющие взаимоотношения врача и больного. Это разные тенденции в процессе взаимного контакта. Больной (и его родственники), как правило, всячески старается задержать внимание врача, сообщить ему возможно больше сведений о своей болезни и жизни. Врач склонен обычно ограничиваться минимальным набором сведений, необходимых для решения стоящих перед ним профессиональных вопросов. Больной и родственники используют любые возможности для удлинения контакта: задают лишние вопросы, неуместность которых порой очевидна им самим, проявляют подчас назойливость и т. д. Активность подобного рода обратно пропорциональна культуре человека (ведь культура не мыслима без самоограничения, в том числе и от контакта с занятым человеком). Причина данного противоречия вполне понятна. Она заключена в разной значимости контакта для врача и больного. Для врача каждый следующий больной — это чаще всего обычное, очередное в его практике явление, вызывающее всего лишь профессиональный интерес, профессиональную активность. (Впрочем, диапазон этой активности может быть огромным: от формального отношения до самопожертвования и подвига). Для больного же или его родственников обращение к врачу всегда связано с какими-то кровными, личными интересами, с беспокойством за судьбу свою или близкого человека, а иногда и с вопросами о жизни и смерти. Тут и тревоги, и надежды, и сомнения. И именно от врача хотят получить ясность даже тогда, когда этой ясности еще не может быть. Не так уж редко встречаются врачи, не понимающие или не дающие себе труда понять мотивы дотошных пациентов. Их настойчивость вызывает у таких врачей раздражение, иногда плохо скрываемое.

Но понять больного в его желании общаться дольше — это не значит предоставить ему такую возможность. Например, врач в поликлинике должен принять положенное число больных и освободить кабинет для другого врача. Больной же всеми силами старается подольше задержаться в кабинете. Возникает скрытое «противоборство» между ними. И одновременно в сознании врача происходит борьба между двумя тенденциями: сделать для больного все, что он может и умеет, или ограничиться минимумом. Как решится этот вопрос, в какие формы воплотится решение в отдельном случае и во всей практике данного врача, — это зависит прежде всего от его внутренней культуры и морального уровня, а также и от нравственных норм, морально-психологического климата коллектива лечебного учреждения, где работает врач.

Иногда общение врача и больного омрачает взаимное недоверие. Возможность аггравации и даже симуляции, вероятность диссимуляции алкогольной природы заболевания — все это заставляет врача настороженно относиться к части больных и их жалобам.

В то же время широкая популяризация медицинских знаний, доступность специальной литературы, большое количество «знатоков», множество врачей, пользующих одного больного,— все это может обернуться сплошным потоком противоречивой информации, обрушивающейся на больного. Больной не в состоянии ориентироваться в этом потоке, он теряется, мечется между врачами, не зная, кому отдать предпочтение. Неудачи, без которых медицина, к сожалению, пока не обходится, а тем более факты грубого или недобросовестного отношения врачей к пациентам постоянно находят тот или иной отзвук в людской молве. К этому добавляется совершенно излишнее обсуждение многих сугубо специальных вопросов в широкой прессе. В результате подчас человек обращается к каждому новому врачу с чувством неуверенности в его квалификации и добросовестности.

Мы остановились только на теневых сторонах общения врача и больного, заострили внимание на неблагоприятных тенденциях, которые намечаются в этой сфере жизни, и поскольку речь шла только о них одних, неминуемо сгустили краски. Но такое сгущение представляется оправданным: оно позволяет явственнее разглядеть опасности и своевременно принять надлежащие меры.