Попытаемся прежде всего установить, какой смысл вкладывает в слово „профессия" обиходная речь. На вопрос: „что такое профессия?" человек, не думавший на эту тему, ответит приблизительно так: „профессия—это занятие человека". Однако, самого непродолжительного размышления достаточно для того, чтобы оказать, что такой ответ неверен или, точнее говоря, неполон: не всякое занятие является профессией. Предположим, что кто-либо, живя летом на даче, занимается рыбной ловлей. Становится ли он от этого рыбаком? Очевидно, нет. Рабочий в какой-либо отрасли промышленности занимается, между прочим, огородничеством. Есть ли огородничество профессия этого рабочего? Нет. Это только занятие, но не профессия. Школьный учитель любит музыку и играет па скрипке. Мы не скажем, что музыка является профессией учителя; и, если даже он играет очень хорошо, мы не признаем в нем профес-сиоыала, и употребим такой оборот: он играет не хуже профессионала. Из всех этих сопоставлений видно, чего не хватает в приведенном выше ответе: профессия не просто занятие, а непременно постоянное, систематическое, не случайное занятие.

Но и в таком виде наше определение еще не закопчено. Я в нем кое-чего не хватает. Но всякое постоянное занятие считается профессией. В этом легко убедиться на 2—3 примерах.

Перенесемся мысленно в среду какого-нибудь дикого или полудикого народа. Рассмотрим, напр., занятие эскимоса. Он ловит рыбу, охотится за зверем,шьет себе одежду, делает свечи из сала, строит юрту и т. д.; у него множество разнообразных занятий—и все эти занятия носят систематический, постоянный характер: эскимос ничего другого не делает в течение всей своей жизни. Однако, звучало бы странно, если бы мы сказали, что рыболовство, охота, изготовление одежды, постройка жилищ— составляют различные профоссии эскимосов. Скорее мы скажем, что у эскимосов, как и вообще у пол/диких народов, нет никаких профессий.

Бот другой пример. Крестьянин обрабатывает оемлю, но кроме того чинит себе нзбу, ткет холст, продает муку на базаре, ловит рыбу и делает еще многое другое. Здесь перед нами опять-таки целый ряд различных занятий и притом опять-таки занятий постоянных, систематических. Но как мы обозначим профессию крестьянина? На этот вопрос всякий ответит, что крестьянин — земледелец. Какой-то бессознательный инстинкт, руководящий нашей обиходной речью, подсказывает нам, что из всех многочисленных занятий крестьянина только одно является его профессией, именно земледелие. Он не охотник, не торговец, не плотник и не ткач, а только земледелец.

Наконец, третий пример: домашняя хозяйка. Это— женщина, живущая в своей собственной семье, по большей части мать семьи, ведущая Домашнее хозяйство. Ее занятия— приготовление пищи, чинка одежды, воспитание детей, уход за чистотой помещения и т. д. Какова профессия домашней хозяйки? На этот вопрос вы, пожалуй, не получите однообразного ответа. Одни скажут, что домашнео хозяйство есть само по себе особая профессия; другие скажут, что домашняя хозяйка не имеет никакой профессии. И достаточно нескольких сопоставлений различных случаев употребления слова профессия, чтобы остановиться именно на втором ответе. В самом деле, можно ли сказать, что домашняя хозяйка „профессионал", можно ли поставить рядом профессиональную домашнюю хозяйку о домашней хозяйкой-любителем так, как мы сопоста-вляом, скажем, профессионального артиста, профессионального музыканта, профессионального столяра с любителями этих заиятий? Очевидно, нет. Очевидно, что занятие домашним хозяйством—по какой-то необъяснимой нам ещо пока причине — не вяжется с термином „профессия".