Поскольку мы стремимся по возможности направить аллокацию ресурсов через рынок, мы хотим быть уверенными в том, что никому не безразлично, украсть ли машину или купить ее. Этой уверенности можно добиться, если сделать компенсационные выплаты выше ценности машины, так что никто не будет рассматривать присвоение как приемлемый заменитель покупки. Карательные компенсации являются одним из способов такого повышения.

Другим способом, также распространенным в делах о преднамеренных причинениях ущерба, является принуждение виновника к выплате жертве суммы, в которую украденная вещь оценивалась виновником. Она используется в случаях преднамеренных причинений ущерба в попытке сделать правонарушение лишенным ценности для виновника и тем самым направить аллокацию ресурсов через рынок.

Нет довода в пользу освобождения от ответственности по принципу содействующей небрежности при «реальном» преднамеренном правонарушении (чисто принудительном трансферте благосостояния), поскольку издержки предотвращения правонарушения явно ниже для виновника, чем для жертвы, — фактически они отрицательны для виновника и положительны для жертвы.
Жертва не может избежать правонарушения с более низкими издержками. Иными словами, оптимальные расходы жертвы на меры предосторожности всегда являются нулевыми.

Существуют промежуточные случаи между чисто принудительным трансфертом, при котором В отрицательно, и обычным случаем небрежности, при котором В положительно, хотя и ниже PL, или случаем строгой ответственности, при котором В может быть в действительности выше PL. Рассмотрим случай безрассудства.

Я решаю дать отдых своим глазам при вождении и врезаюсь на высокой скорости в группу пешеходов. В положительно, но чрезвычайно низко, тогда как Р и L чрезвычайно высоки. Вступает в силу аргумент «разрешения сомнений» в пользу карательных компенсаций, равно как и аргумент против освобождения от ответственности по принципу содействующей небрежности. Таким образом, неудивительно, что в подобном случае право допускает присуждение карательных компенсаций и не допускает освобождения от ответственности по принципу содействующей небрежности.

До сих пор в нашем обсуждении преднамеренных причинений ущерба акцент ставился на стяжательских правонарушениях — присвоении, ограблении (присвоение плюс угроза нападения в терминах гражданских правонарушений), убийстве ради денег и т. д. Некоторые преднамеренные гражданские правонарушения имеют иную мотивацию: взаимозависимые полезности. Здесь нас интересуют взаимозависимые отрицательные полезности. А, чтобы унизить В, своего врага, плюет ему в лицо.

В данном случае не происходит трансферта благосостояния. Но полезность А увеличивается за счет уменьшения полезности В. Если увеличение полезности А больше сокращения полезности В (что маловероятно, особенно в случае убийства (почему?)), то трансакция максимизирует полезность. Максимизирует ли она благосостояние?

Должна ли она быть в любом случае незаконной по той теории, что в ситуаций с низкими трансакционными издержками принуждение всегда неэффективно?
Пример с плевком говорит об еще одном экономическом доводе в пользу присуждения карательных компенсаций в некоторых случаях гражданских правонарушений: ослабление давления на систему уголовного правосудия непосредственно и косвенно путем предоставления замены насильственной самозащите (которая сама по себе преступна). Ожидание карательных компенсаций создает стимул для жертв умеренно преступного поведения брать на себя издержки судебного преследования правонарушителей, замещая уголовное наказание гражданским.

В отсутствие действенного гражданского средства (требования карательных выплат, если компенсационные выплаты невелики или размер соответствующего ущерба трудноопределим) жертвы преступного поведения, недостаточно опасного, чтобы вызвать интерес местного прокурора, с большей вероятностью будут мстить непосредственно своему противнику. Даже при крупных преступлениях, которые также являются гражданскими правонарушениями (например, смерть в результате чьей-либо ошибки, аналог убийства в гражданском правосудии), карательные выплаты помогают системе уголовного правосудия, увеличивая силу ожидаемого наказания богатых преступников, богатство которых дает им существенное преимущество в уголовном процессе.

Процедурные преимущества, которые предоставляются в процессе всем ответчикам, редко могут быть полностью использованы неимущими гражданами, которым помогает лишь назначенный судом адвокат.